Кузен Марк - Страница 42

— Ну куда вы запропастились? — воскликнула она. — Нам пришлось начать танцы без вас. — Она с укором поглядела на своего брата.

— Нужно было окольцевать невесту, — невозмутимо ответил он и заставил Дамарис взять себя под руку. — А сейчас наш выход.

Они вместе вошли в комнату, откуда была вынесена вся мебель и ярко натерты полы, и где, как и предполагала Дамарис, собрались фермеры-арендаторы и землевладельцы со всей округи вместе со своими женами и взрослыми детьми. Дамарис медленно обошла комнату, пожимая руки тем, кто не танцевал. Многие из этих людей знали ее с самого детства, и говорили ей комплименты, восторгаясь тем, как она великолепно выглядит. Ей было приятно сознавать, что они удивлены ее нынешним обликом и манерами. Многие из них, будучи людьми чуждыми всякому официозу, только теперь начинали сознавать, что на ее фоне их собственные отпрыски выглядят дурно воспитанными простолюдинами. Затем Марк пригласил ее на первый танец; это был вальс.

— Похоже, они просто очарованы тобой, — заметил он.

— Да, гадкий утенок превратился в лебедя, — легкомысленно обронила она, — и все это благодаря мадам Лебрен.

— Ты слишком несправедлива к себе. Та русалочка, которую я встретил на морском берегу, вела себя так естественно и непринужденно.

— Ну да, необработанный алмаз, который ты решил отдать в огранку.

— Дамарис, перестань капризничать. Ты же сама прекрасно понимаешь, что тебе нужно было продолжить образование.

— Которое ты дополнил теми знаниями, которые не дала мадам. Интересно, как бы ты поступил, если бы я поддалась действию твоих чар в Вальмонде? Дал бы мне отставку за недостойное поведение?

— Я никогда не забывал о том, кто ты такая, и как с тобой надлежит обходиться.

— Вот как? Что-то в день пожара я этого не заметила. И уж точно вряд ли то твое поведение можно считать рыцарским. Честное слово, сэр Марк Триэрн, вы меня удивляете! Тем утром вы, похоже, совершенно забыли не только о своем благородстве, но даже о самых элементарных правилах приличия.

— Ты, кстати, тоже тогда не была той маленькой льдинкой, которой пытаешься казаться сейчас, — напомнил он, и она смущенно покраснела. Ладно, Снежная Королева, возможно, ты и злишься на меня, за тот маленький обман, но ведь в конце концов тебе все равно придется сдаться, и с этим уже ничего не поделаешь.

Дамарис краснела и бледнела; он был так уверен в себе и в ней, но она еще не была готова покориться ему, ей было необходимо участие, хоть какое-то проявление нежности, ответного чувства с его стороны, но этот темноволосый, самоуверенный мужчина, что с такой легкостью кружил ее в танце, казался таким же бесчувственным, как гранитный монолит.

Когда же танец закончился, он сказал:

— Сожалею, но мне необходимо исполнить свой долг хозяина перед нашими соседями. Не сомневаюсь, у тебя не будет недостатка в партнерах.

У нее тоже не было никаких сомнений на этот счет. В зале нашлось немало ее старых знакомых — по крайней мере, они сами считали себя таковыми, ибо она сама не могла вспомнить почти никого из них — которые просили оказать им честь и станцевать с ними, после чего считали своим долгом представить ей своих сыновей, который, в свою очередь, тоже горели желанием пригласить ее на танец. Несколько раз Дамарис видела Марка, героически танцевавшего с какими-то престарелыми толстухами, однако, она заметила, что он утешал себя танцами Розитой гораздо чаще, чем того требовал этикет. Гибкое тело девушки словно таяло в его объятиях, а на ее лице при этом было написано выражение райского блаженства. Еще одно сердце, покоренное Марком, подумала Дамарис, и в ее душу закралось тревожное сомнение. А что если между ними все гораздо серьезней, чем ей кажется? Но она позабыла о всех своих опасениях, когда подошло время праздничного ужина, и между тостами Марк объявил об их помолвке.

— Сэр Хью очень этого хотел, — объявил один из старых арендаторов. Жаль, что не дожил он до этого счастливого дня. Старый хозяин был хорошим человеком.

— И новый будет его достойным наследником, — сказал кто-то другой.

— Я сделаю все, чтобы оправдать его доверие, — пообещал Марк. Постараюсь быть хорошим хозяином и добрым соседом. Я здесь совсем недавно, но уже успел полюбить Рейвенскрэг всем сердцем. Приехав сюда, я почувствовал, что вернулся домой.

Они приняли его, с некоторой горечью подумала Дамарис, а меня забыли. Теперь я просто приложение к нему.

Затем она снова танцевала с Марком, но во время танца он казался каким-то отстраненным и озабоченным. Чарующее ощущение волшебства, которое ей довелось испытать в Женеве, ушло безвозвратно. Для него это был лишь очередной танец, который он танцевал по обязанности, так как их брак заключался по необходимости. Дамарис чувствовала, что она лишилась потенциального любовника, но так и не приобрела заботливого защитника, на которого так рассчитывала. И вообще, кто он такой, этот мужчина, с которым ей предстояло связать свою жизнь? Он занял ее место, вскружил ей голову, дав ей взамен бриллиантовое колье и обручальное кольцо. Она вспомнила и о том, что Триэрном он был лишь наполовину, унаследовав многие черты характера, в том числе и южный темперамент, от своей матери, и эта чужая кровь делала его еще более грозным и непредсказуемым. И она вдруг подумала, что ей очень не хватает дедушки, воспоминания о котором жили буквально в каждом уголке этого дома. Он так любил и оберегал ее, как Марку просто не дано.

Гости начали разъезжаться лишь под утро. Хозяева провожали их, и Дамарис стояла рядом с Марком. Последним отбыл тот самый арендатор, выразивший за ужином сожаление о том, что сэр Хью не дожил до этого радостного дня. Это был седовласый почтенный джентльмен, помнивший сэра Хью в дни его молодости, и Дамарис еще ребенком часто бывала у него на ферме. Он задержался дольше других, с ностальгией вспоминая о старых добрых временах, а когда старик наконец уехал, то Дамарис обнаружила, что Марк куда-то исчез. Она направилась к кабинету и остановилась у порога. Просторная комната казалась пустой, но затем она заметила у оконной ниши краешек шали Розиты. Та увлеченно беседовала с кем-то. С кем именно, разобрать было невозможно, ибо собеседника не было видно за портьерой, но говорили они по-испански. Марк? Дамарис поспешно попятилась назад; ведь наверняка они не обрадовались бы ее вторжению. Элена окликнула ее из столовой.